Развитие феномена русской усадьбы на протяжении XVIII - начала XX вв. проходило в постоянной и плодотворной взаимосвязи с Москвой и Петербургом - общенациональными культурными центрами Нового времени. Произнося слова «столицы» и «усадьбы», мы, фактически, обозначаем два основных полюса притяжения русской общественной элиты этого периода. Дополняя друг друга, они в целом составляли единый живой организм русской культуры, соединявшей многовековые традиции бьгго и уклада жизни с разнообразием меняющихся художественных предпочтений. Связь столиц и усадеб, главным образом, поддерживали просвещенные владельцы, переносившие в свои владения новшества искусств, идей, техники и создававшие в них маленькие островки столичной духовной жизни. Такие усадьбы появлялись на бескрайних просторах России на протяжении всего «золотого века» русской усадьбы - от времени Екатерины Великой до царствования последнего императора.

 Ярким примером неразрывной культурной целостности столиц и усадеб может служить уникальный по своему замыслу ансамбль крымской усадьбы «Новый Кучук-Кой» (1902-1913 гг.), воплотивший художественные устремления известного московского объединения начала XX века «Голубая роза» - интереснейший памятник русского содово-паркового искусства эпохи модерна, непосредственно связанный с эстетикой символизма.

 До сих пор этот усадебный комплекс 1900-1910-х годов мало известен. Несмотря на то, что его знают специалисты по нескольким описаниям в серьезных искусствоведческих трудах(1), его познание в основном, ограничивалось рамками биографий, создавших его художников - А-Т.Матвеева, П.В.Кузнецова, П.С-Уткина. Особое внимание уделялось скульптору Матвееву. Это справедливо, поскольку созданный им ансамбль парковых скульптур действительно «трудно поставить в ряд с чем-либо подобным или хотя бы выстроенным в другой художественной системе, но приближающимся по своему художественному значению к нему»(2). Однако, не до конца раскрытой остается многогранная знаковая сущность всего ансамбля в целом.

 Наибольший вклад в этот аспект исследований был сделан известным исследовотелем Крыма А.А. Галиченко в 1993 г.(3) В ее труде, базирующемся на архивах Петербурга, Москвы и Симферополя, впервые было намечена фактологическоя канва развития усадьбы и дано ее семантическое истолкование. Мне с любезного разрешения Анны Абрамовны (за что приношу ей искреннюю благодарность) посчастливилось в 1994 г. познакомиться с ее изысканиями, а кроме того, удалось самой внимательно изучить усадьбу в натуре(4). Возникшие по этому поводу мысли и положены в основу статьи.

Земли Южного берега Крыма между Симеизом и Форосом стали широко осваиваться лишь в конце XIX - начале XX вв. - значительно позже знаменитых курортов вокруг Ялты - Гурзуфа, Мисхора, Алупки и некоторых других. Итак, архитектурные формы дома, основополагающий проект которого, скорее всего, был весьма приблизительным, явились результатом общих пожелали заказчика, отдельных декоративных идей Замирайло, практических соображений строителя здания В.С.Сергеева и мастерства рабочей строительной артели Ф.И.Морозова из Ялты. Камертоном нового декоративного оформления дома и парка, скорее всего, оставался хозяин, деливший с группой молодых художников радость свободного, спонтанного, одухотворенного дружбой творчества. Наконец, южный портал, обращенный к морю, тоже был своеобразной «картиной», сжатой в неширокую орнаментальную полоску, но сохранявшей привычные «низ», «верх» и «боковые стороны». Одним из первых и самым значительным парковым сооружением Кучук-Коя стала длинная, вытянутая как струна, лестница. Почти у самого берега при спуске с лестницы Иакова путника встречал майоликовый фонтан «Тритон», созданный А.Т.Матвеевым, к сожалению, в настоящее время также не существующий. Следующей остановкой на лестнице Иакова была беседка-мостик, напоминавшая короткий тоннель В греческой мифологии нимфы - это прекрасные дочери лесов, рек и гор, покидающие свои тайные убежища только ночью при лунном свете, это местные божества, одухотворяющие каждый крошечный ручеек, рощу или скальный грот - олицетворение живой многоликой природы. Среди приемов парковой композиции преобладала планировочная асимметрия и дробление на мелкие, чаще всего замкнутые, пространства, чередующиеся по принципу цветового и объемного контраста Камертонами настроения каждой отдельной части паркового ансамбля служили скульптуры А.Т. Матвеева, как бы обозначавшие темы для их образного восприятия. Новорожденный парк и первоначальная открытость пространства усадьбы, фактически, предопределили ведущую роль цветников и альпинария, то есть тех сезонных элементов сада, облик которых не зависел от возраста.